Геннадий Башунов - Героический режим. Не для героев [СИ]

Я дважды обогнул крепость, насколько смог — дальний конец частокола упирался в море. Ворота закрыты. Кругом часовые. Не понятно, сколько человек внутри. Не известно, сколько бродит по лесу. Я знал только то, что там минимум двенадцать мобов и три босса — конунг, главная ведьма и её вторая подручная. Слишком много неизвестных. Слишком велика опасность. Слишком сложна обстановка в пати, я даже не уверен, что мы не вцепимся в глотки друг другу, прежде, чем пойдём в атаку.

— Мы в жопе, — сказал я, когда вернулся к остальным.

— Говори, — угрюмо буркнул Павел, он был мрачен все последние три дня. Николая среди них не было.

— Где пал?

— В туалет ушёл. Говори!

Я коротко рассказал об увиденном. Когда я закончил, Николай уже вернулся. На его лице красовался свеженький кровоподтёк. Оглядев остальных, я заметил, что Сергей тоже выглядит немного помятым.

Ну, ничего. Осталось завалить босса, и мы обсудим всё происходящее. Хотя, вполне возможно, что проблема отпадёт сама собой после смерти кого-нибудь из фигурантов. Или всех.

— И что будем делать? — спросил Владимир, его взгляд привычно бегал по всему нашему «лагерю». — Может, ты сходишь в разведку, Алексей?

— А я только что откуда вернулся?

— В смысле за частокол. Ночь проверишь, что там да как.

— Я научился летать? Просто так частокол не перепрыгнешь. И если меня найдут, а нежить меня видит ещё как, то это будет отличненьким таким сигналом «Вас пришли убивать!». Кроме того, желания попадаться ведьмам в лапы у меня нет никакого желания.

— Во время штурма мы тоже будем рисковать, — пожал плечами убийца.

— Нет, — резко и жёстко сказал Павел. Что-то он каким-то угрюмым и твёрдым стал в последнее время. — Лёха прав. Давайте думать, что делать.

— Ну… ладно. Мозговой штурм объявляется открытым.

— Предлагаю напасть ночью, — сказал Антон. — Убийцы снимут часовых на одной башне, притворяться ими, а один пойдёт и откроет ворота.

— И мы с боем начнём прорываться к конунгу? — хмыкнул Костя. — Да и за последние пару минут наши убийцы вряд ли научились летать.

— Ты бы ещё предложил постучать кулаком в ворота и попросить открыть, — зло сказал Николай. Антон глянул на него исподлобья. Как-то нехорошо глянул. Или мне, скорее всего, просто показалось. Антон особым умом не отличался и, кажется, как хвостик всегда следовал за куда более уверенным в себе и успешным паладином. А если вспомнить тот наш разговор… Николай утянет его за собой в борьбе за власть. Быть может, это ему и не нравилось.

Все замолчали и уставились на Павла. Тот угрюмо постукивал пальцами по своему посоху. Что называется, назвался груздём… Руководил он не плохо, драки как-то сдерживал. Да и двадцать первый уровень.

— Может, поджог? — предложил я.

— Говори, — кивнул глава пати.

— Ночью я подберусь к частоколу. Где-нибудь между двумя вышками, чтобы изгиб стены меня немного прикрыл. Наложу туда чего-нибудь быстровоспламеняющегося. И так в четырёх местах. Потом подожгу одно, побегу ко второму — под Плащом в темноте меня будет тяжело разглядеть, а бегаю я с ним быстро. Если всё разгорится, то мобы должны будут броситься тушить пожар. Не думаю, что они решат делать это в доспехах. Возможно, часть даже будет спать… Ну, в любом случае можно попробовать навести в их рядах панику и тогда ударить.

— Неплохой план, — сказал Павел. — Думаю, единственный выполнимый. Рисковать в любом случае придётся. Только есть одно но.

Я, уже было возгордившийся, немного сник.

— Какое?

— Ты помнишь, как мы разжигали костёр в лесу?

Я ругнулся. Костры нам жёг Антон, долбя молнией в сухой мох и щепки. Четыре раза быстро он так не сделает…

— Так пусть ударит куда-нибудь в дом или вышку, — сказал я. — Так даже вернее разгорится. Возможно, это нас выдаст, но если получится пожар…

— В котором, кстати, мы тоже можем сгореть, — добавил Владимир.

— У меня есть водные хлысты, — пожал плечами наш босс. — Лёд от бурь тоже вполне вещественен. Думаю, стоит попробовать. Ночью.

— Перед рассветом, когда больше всего спать хочется, — сказал Антон.

— Нам или мобам? — с издевкой произнёс Павел. — Просто ночью, когда хорошенько стемнеет. Ну, чуть позже, если надеяться, что они всё-таки спят.

— Вот мы точно спим, — сказал Николай. — Так что предлагаю вздремнуть. Перед смертью ни надышишься, ни выспишься, ни натрахаешься.

— Ни нажрёшься, — буркнул Сергей, залезая в сумку. — Действительно предлагаю этим заняться. — Он выудил из сумки кусок свинины и, улыбнувшись, протянул Николаю: — Мир?

Паладин приторно улыбнулся и принял подарок.

— Мир. Дружба. Жвачки нет?

— Нет.

— А я убил бы за сигарету, — вздохнув, добавил я.

— Не ты один, — хмыкнул Николай.

Я почёсывал своё правое ухо. Вернее, то, что выросло за последние дни — я без труда прикрыл бы этот огрызок двумя сложенными пальцами. Но это уже кое-что. Интересно, что с Костиным лицом? Наверняка уже почти восстановилось, остались только шрамы. Но проверить никак нельзя: он ведь так и не снимал маски последние дни.

— Всё нормально, — произнёс воин.

Он стоял рядом, хотя ещё пару секунд назад его здесь не было. Да и не должно было быть — я находился на сильно выдвинутой вперёд позиции, готовый броситься в любую открывшуюся брешь в обороне, чтобы постараться удержать её до подхода воинов. Или, если она будет достаточно велика, зайти в тыл противнику для диверсий. Костя же должен стоять вообще в другой стороне, меня прикрывали Антон, Алексей и Александр. Наверное, Павел нашёл забавным отправить всех на «А» в одну сторону.

Неужели диверсия у нас? Что-то происходит в пати? Началась чёртова драка между двумя группировками?

— Что ты здесь делаешь? — спросил я.

— Пришёл проведать. А ты спрашиваешься у меня о лице. Вот, смотри, теперь всё хорошо. Маска больше мне не нужна.

Костя снял маску. Содрогнувшись, я отшатнулся назад. Его лица, фактически, не было. Гноящееся мясо кусками отваливалось от костей, торчали зубы, от носа осталась дыра, одно ухо отвалилось. Только глаза принадлежали живому человеку, и от этого они смотрелись жутко.

— Ты красавчик, — раздался рядом голос Люды.

Я обернулся. Друидка была совершенно голой, она стояла на четвереньках. Позади неё пристроился Владимир, он размеренно её трахал, улыбаясь мне.

— Поцелуй меня, — сказала Люда, облизывая свои тонкие бледные губы.

Костя прошёл мимо меня и склонился над девушкой. Но он не стал целовать её, а снял штаны.

— Отвратительно, — произнёс Николай. — Они просто отвратительны. Как ты можешь считать, что они лучше нас?